qazar
№45319 "Медуза и коралл"

- Три миллиона жизней - это плата за независимость?

— Какие жизней, Владислав Петрович, ну каких жизней? Это же обычные люди, Владислав Петрович. Три миллиона замороженных людей. Как селедка. Гастарбайтерское мясо, Владислав Петрович. Кольцо переживет.

— Так нельзя. Это же неизученная планета, они там не выживут. Или построят какой-нибудь феодализм. А нам с тобой за это будут не спасибо говорить, а подведут под трибунал. Три миллиона... Да эдемовцы с нас три шкуры сдерут, понимаешь это?

— Владислав Петрович, ну что вы. Никто не подведет. Эдемовцы будут счастливы - зачем им они сдались? Мы просто тихо скидываем замороженных на планету. Вы улетаете. Я остаюсь. Людвигу рассказываете про катастрофу, лишь чуть-чуть изменив исходные данные. Людвиг рассказывает все это страховой компании... Капитан! Вы тряпка, или достойный сын славного рода Орловских? Может, они выживут. Может, они создадут то, что никто не создавал за всю историю. Гамма-волна позади, планета явно была обитаемой. Земного типа.

— Я буду молиться за них. Три миллиона. На почти верную погибель. Ради глупого эксперимента. Ради не-воз-можного эксперимента. Все ученые в Галактике против, и только некая вылезшая из пробирки тварь с щупальцами...

— А у вас есть выбор, Владислав Петрович? Может быть, у вас есть лишний анамезон?

— Проклятье! Знаешь, Шкех, я бы убил тебя, если бы не был столь гуманен.

— Я рад за вас, Владислав Петрович. Думаю, ваша гуманность не позволит вам сдать меня Людвигу? А теперь сделайте вот что. Во первых,создайте несколько купол-модулей побольше, пустых.

— Зачем?

— Это будут города. Во вторых, я написал вот эти программы...

***

— Планета земного типа, посланник. Точнее, псевдоземного. После злопамятной волны излучения ЕН-16 - такая же живая, как курица в микроволновке.

— И откуда колония?

— Весьма мутные обстоятельства. Похоже, что аборигены — потомки беженцев с Сатрна.

— Интересно получилось — они ведь бежали оттуда, до куда волна еще не достигла. И осели на планете, которая уже остыла после облучения той же самой волной. Погодите. А какого черта они там поселились? Их же везли на Эдем-5.

— Я же говорю, мутная история. Баковые части корабля-ковчега оказались плохо защищены. Фронт жесткого космического излучения был... наверное, не полностью экранирован. Ну и анамезон отсырел. И господин Орловский решил посадить три миллиона спящих в анабиозе человек на планету. Хотя у него и выхода не было. Остатков анамезона бы не хватило на разгон до Эдема-5 с таким грузом.

— Ясно. Орловский Владислав Петрович, значит. И прошло с тех пор, спасибо Эйнштейну и бюрократам, сто локальных лет. И все эти локальные года...

— Да. Пока не дошел сигнал с Квазара. Они так назвали планету и колонию. QUV-5-3 — Квазар. В чем то логично

Ясно. Ну ладно. Кого к ним пошлем? Меня?

— Как вы догадались, посланник Дитрих?

— Несложно было. Адам Дитрих давно никуда не летал. Это раз. Он уже имел опыт операций в нетривиальных условиях — как эти. Это два. Вы завели этот разговор со мной — это три. А в четвертых...

— Не важно. Вы знаете что мы знаем про ваши несомненные достоинства.

***

— Мало похоже на утопический рай. Живут под куполами, дышут искусственным воздухом, и Адаму Дитриха его же дают, за неимением. Прелестно.

— Добрый день, мистер Детрих! Меня зовут Релакс, и я буду вашим гидом по планете.

— Добрый день, Релакс. Ну, расскажите мне о вашей планете.

— Но вы ведь смотрели данные, посланные нами?

— Конечно. А теперь хотел бы услышать вашу версию.

— Несомненно, вы знаете, что наша планета была колонизирована, так сказать, незапланировано. И я, мы ничуть не стыдимся этого. Можно думать, что это была не ошибка, что сам Господь пожелал так, что бы Квазар был заселен.

— Я атеист.

— Прошу прощения, мистер Дитрих. После приземления на планету нашем предкам было туго. Только две трети проснулись. Миллион человек там и не смогли выбраться из ледяного кошмара.

— А остальные два?

— А остальные два построили этот мир. В каждой капсуле был полный комплект для выживания и мощный сервер. И портал.

— Портал, это хорошо. Все же Орловский не оставил вас совсем без шанса на выживание.

— Представьте, мистер Дитрих. Мы до сих пор ему благодарны. Что бы с нами случилось на благодатном Эдеме? Люди третьего сорта.

— Пожалуй. Релакс, я бы хотел поговорить с каким-нибудь членом правительства. Если можно.

— Мистер Дитрих?

— Только не вешайте мне лапшу на уши. Я читал ваш отчет, о вашей сети и все такое. У любой планеты есть внутренняя информационная сеть — и правительство, если только на ней живет больше тысячи человек. А у вас — почти три миллиона.

— Неужели, мистер Дитрих?

— Вы не знали?

— Орловский не оставил нам баз данных по истории. Не знаю, зачем, да и никто не знает, кроме него. А с подаренными вами, мистер, мы еще не успели ознакомиться.

— Как интересно. И как же вы обходитесь без правительства? Я немного социолог, знаете ли. Как любой посланник. Я полагал, что это процесс, не зависимый от того, знают ли колонисты о его необходимости, или нет. Доказано — истинная демократия невозможна, если членов слишком много. Доказано тысячелетиями проб и ошибок, и только недавно — строго. Как вы решаете эту проблему?

— Сеть. Все вопросы решаются через сеть, мистер Дитрих. Все население состоит из сетевиков.

— И коммунаров.

— Точно. Коммунары тоже немного сетевики — а сетевики — немного коммунары. Коммунары населяют коммуны, малые купола, и занимаются производством. Каждая коммуна имеет одно право голоса в Сети

— Это не совсем демократия.

— Опять точно. Видите ли, как вы верно подметили, демократия становится невозможна, как только число голосующих достигает определенного предела. Но наши деды создали такую систему. Внутри коммуны может происходить абсолютно все, что угодно.

— Насилие?

— Да. Все, что угодно. Законы демократии мешают эволюции, а наша система — нет. Но каждый взрослый в коммуне обладает правом вето. Он может запретить любое решение, принимаемое в коммуне — пока члены не придут к компромиссу. Более того, он может выйти из коммуны в любой момент.

— А войти?

— Только с согласия всех членов. Мы считаем, что коммуна перестала существовать, как только все, находящиеся в ней оказались одного пола.

— Представлю. А вы?

— Я сетевик. Сетевики живут в городах. Городами мы называем большие купола. Сперва они были пустыми. Мы — жители великой Сети, портальной и информационной. Тут все знают все про всех. Любой может вынести свое предложение на голосование. Если оно набирает больше половины голосов, то становится законом.

— Правление рекламы?

— Нет. Реклама не выживает. Существует неподконтрольная никому поисковая система по законам, сортирующая их.

— А деньги? Вы вот платите за мой кофе — эти деньги на карточке кем то создаются?

— Система серверов, та же, что и держит Сеть. У каждого есть такая. У коммунистов деньги, правда, общие. Исчисляются процентами внутри коммуны.

— Акции?

— Не знаю, что это. Но наверное, вы правы.

— Вечереет. Позеленение неба — это же вечер? Актуальный вопрос — а где живут сетевики?

— В небоскребах. Вы будете смеяться, наверное, но для нас и эти домики правда небоскребы. Много сил было потрачено для расширение купола, на добычу камня и воздуха.

— Ну что вы.

— Пойдемте, я покажу вам вашу комнату.

***

— Тсс, мистер Дитрих.

— Кто вы? Что вы делаете в моем номере?

— Осторожнее, посланник. Уберите оружие — я не причиню вреда. Меня зовут Шкех.

— В отчете ничего не говорилось о таких как вы, мистер Шкех. Я требую...

— Они не виноваты, посланник. Они ничего не знали обо мне. Создав эту колонию, я предпочел держаться в тени, мистер Дитрих

— Создав колонию? Вы вообще кто?

— Я Шкех. И, как вы могли бы догадаться, я ГМО. Генетически модифицированный организм. Я чую, что вы думаете, что на планете не может быть ГМО — и вы почти правы. Орловский спустил меня на планету вместе с людьми.

— Вы телепат?

— Я хорошо знаю повадки людей. Я старше любого из вас. Счастье для вашей расы, что у нас нет органов размножения.

— Ясно. И какова же причина, что ты потревожил сон Адама Дитриха?

— Сказать вам. Улетайте отсюда, мистер Дитрих. Оставьте в покое мою планету.

— Основания для столь наглых требований?

— Основания? Когда то ваша раса экспериментировала с генами. А потом генетическая модификация была запрещена. Провал? Вирус? Нет. Такие, как я. Почти бессмертные. Не деградирующие после рубежа половины жизни. Без полураспада, мистер Дитрих.

— Говори по сути.

— Я уже сказал. Еще увидимся.

— Куда ты? Где ты? Проклятье. Сволочный мутант. Хорошо, что они не могут размножаться...

***

— Как спалось, мистер Дитрих?

— Терпимо. Тесно у вас в комнатушках.

— Ничего не поделаешь, такова цена свободы.

— Намекаешь на вашу независимость друг от друга?

— А то! О большей свободе и мечтать нельзя. Все равны. Вы читали про наши тесты на зрелость?

— Расскажите

— Что бы стать взрослым, ребенок должен пройти ряд тестов. Они могут меняются, согласно решению Сети — хотя, признаться, с самого сотворения их никто не менял

— А кто их написал?

— Не знаю. Никто не знает. Они были в центральном компьютере, с самого начала. Подарок богов.

— Не сказал бы, что богов.

— Ну не знаю. Если ребенок пройдет все тесты — он взрослый. Идиоты не становятся взрослыми никогда, и в сеть потому не выходят. Поэтому идиотов среди нас нет.

— А как образуются новые коммуны?

— Брак. Взрослые женщина и мужчина.

— То есть женатых сетевиков?

— Не бывает.

— Очень интересно. А вот еще...

***

— Похоже на коралл, мистер Дитрих. Правда?

— Шкех!

— На коралл. У него все клетки равны. Вы знаете, что люди произошли от медуз?

— Нет.

— Теперь знаете. У медуз уже есть центральный нервный узел. А у кораллов — много периферийных. Я всегда думал, что людские политические строи похожи на медуз.

— Почему ты думаешь, что я не прострелю тебе бошку, ГМО?

— Потому что у меня нет бошки. Я весь состою из периферийных нервных узлов. Децентрализованная нервная система. Будешь стрелять?

— Нет.

— Молодец. Медуза сообразила, что нужно убрать стрекательное щупальце.

— Дошутишься. Зачем ты пришел снова?

— Объяснить. Я — скорее коралл, чем медуза. У меня, конечно, нет известковых домиков для каждой клетки. У меня все клетки связанны нервной сетью, почти такой такой же, как и сеть этой планеты. Есть и свои коммуны.

— Начинаю понимать. Играешь в бога?

— Нет. Но все тут создано по моему образу и подобию.

— Как Орловский согласился на это?

— Ему ничего не осталось делать. Я подстроил ситуацию, когда часть анамезонного топлива превратилась обратно в сырец, по действием излучения сверхновой. Ему пришлось скидывать лишнюю массу, иначе бы он не разогнался до световой. А еще Орловский был благородным. Этакий рыцарь галактики. Он надеялся, что, может быть, этот эксперимент правда сделает людей галактики независимыми от необходимости правительств.

— Я не Орловский, Шкех. Не имею желания поддерживать гнусные социологические эксперименты над людьми. Мне придется отчитаться перед своими сразу по возвращению. Что я скажу Кольцу?

— Ничего. Скажи, что на планете беспредельничают феодалы. Очень скучно и дорого исправлять. Легче подождать тысячу лет, пока очередное скопище медуз эволюционирует до разумного существа. Прогрессоры только в ваших книжках выглядят героями, на практике они — Сизифы, и труд их соответствует.

— Не понимаю. А как же надежды Орловского?

— Генетические эксперименты запрещены. Нельзя превращать заменять цивилизацию медуз на цивилизацию кораллов. То же самое.

— Не ясно.

— Поймешь. Может быть. Кстати, знаешь, почему мы не размножаемся?

— Почему?

— Потому что для размножения надо отдать свою клетку. Это разорвет внутреннюю сеть, создаст брешь. Опухоль. Бессмертие будет потерянно. Стоит один раз отпачковаться, и все.

— Странный механизм.

— Неестественный. Такими создали нас ваши генные инженеры, бессмертными, но несовершенными.

— Боюсь представить, что бы было, если бы вы еще и размножались.

— Бойся, если бы мы при этом сохраняли бессмертие. Посланник, у меня к тебе одна лишь просьба.

— Какая?

— Оставь в покое эту планету. Прощай.

— Ты где? Проклятье.

***

— Мистер Дитрих, всей Сети очень интересно — каково ваше решение?

— Скажу, как все есть.

— А Кольцо? Разрешите нам доступ?

— Может быть. Но скорее всего - нет.

— Но почему, мистер Дитрих?

— Тебе сложно будет понять, Релакс. Общение с Кольцом убьет вас. Пока все Кольцо не стало такими, как вы, равными — нет.

— Как пожелаете, мистер Дитрих. Прощайте.

— Прощайте. Хорошая у вас планета.

***

— Папа Шкех, ты умрешь?

— Да, сынок. А ты будешь жить.

— А братья?

— А братья никогда не станут, такими, как мы. Равными каждой клеткой. Их посланник, Адам Дитрих — он доставил им сообщение. Но что-то не получилось.

— Что, папа?

— Не знаю. Кажется, они не захотели отказаться от своей истории. А без этого процесс тоже невозможен. Надо скинуть века эволюции медуз, что бы стать такими как мы.

— А мои клетки — отказались?

— Ты же знаешь. Те, кто сейчас коммунары и сетевики, твои клетки — они ведь лишились памяти. Их пришлось обучать заново. Я думаю, что ничего бы и не получилось у тех, кто в Кольце. Надо было мне создавать их сети, вложить в них часть своих клеток, души — тогда у тебя были бы настоящие братья. Похожие на тебя.

— Папа Шкех, а бог — он есть?

— Может быть, и есть. Ты бог для людей, составляющих твое тело. А твой бог - то существо, частью которого являешься ты. И так далее. Я думаю, что Кольцо - бог медуз.

— Я ведь тоже бог медуз, папа! Мои клетки — медузы.

— Да. Мы в чем то схожи, раз произошли от одного предка. Я не знаю. Возможно — кольцо — коралл. На расстояниях световых лет нельзя вести войны. И каждая планета по-своему равна.

— Может быть, построят гипердвигатель?

— Все может быть. Знаешь, сынок, для сохранности тебя и кольца попрошу тебя о том же, о чем и посланника Кольца

— О чем, папа Шкех? Я что-то должен сделать с этой медузой?

— Да. Об одном прошу: оставь ее в покое.