Кробат
№45332 "Дзин Яо смотрит на тебя"

- Чего надо?

Я нервно барабанил пальцами по пряжке ремня. Пассажир молчал, изучая серую обшивку салона машины. Я поскрипел зубами, но реакции так и не последовало. Пришлось рявкать, срывая и так посаженный голос.

– Надо чего, говорю?!

— Д-да, надо… - пассажир словно бы проснулся, потер едва заметную лысину. – Вы сейчас в какую сторону?

— Ни в какую, - сплюнув в окно, сообщил я. – Могу подкинуть. Три сотни, идет?

— Мне подходит, - после недолгого молчания отозвался пассажир и встряхнул опавший от дождя ворот черной куртки. Ледяные капли разлетелись по салону и я тихо выругался, смазывая со щеки одну из них. – Отвезите меня… куда-нибудь.

— Слушай, батя, я тебе не таксист с десятью звездочками. Думай сам.

— Кладбище, - не дрогнувшим голосом ответил мужчина. – Кладбище, пожалуйста.

— Ну-ну, - с легким интересом хмыкнул я. – Поехали…

В зеркале заднего вида отображалось чуть полноватое и очень печальное лицо молчаливого пассажира. Мужчина лет тридцати, жутко усталый, с синяками под глазами и серой кожей. Традиционно для людей такого типа лохмат, небрит и степенно сдержан. Мы ехали, а он молчал, молчал, молчал и совершенно не торопился разряжать разговором тяжелую обстановку, которая висела между нами дамокловой хренью.

— Вот ты, батя, - не удержался я, - вроде бы взрослый человек, а по роже видно – из дома сбежал. С женой поссорился? Или она, стерва такая, сама выгнала?

Тут-то оно и началось.

— Немедленно заткнитесь! – и это амебоподобное существо вцепилось мне в шею. Глаза у мужика заволокло чем-то красным. Похоже, я задел не самые любимые нотки.

— Открепи руки, чмо лысое! – вяло попросил я – если пассажир и пытался меня удушить, то как-то ну очень непрофессионально. Вести машину это почти не мешало, а до более-менее опасной трассы ехать оставалось еще минуты три. – Ну прости, не хотел я твою бабу обижать.

— Она не баба! – голосом кастрированного ботаника возопил мужик, но руки опустил. Его лицо медленно, но верно, приобретало свекольный оттенок.

— Конечно – не баба. Настоящая красавица! – заверил я, стараясь не отвлекаться от дороги. Как раз передо мной образовалось несколько грузовиков – дальнобойщики привычно сокращали путь от основной трассы. Я сбавил скорость и позволил себе немного пошутить: - Как Бель, да?

Походу, он знал, кто такая Бель. А раз знал это, то и о том, чьей супругой она является, помнил. Потому что снова взъярился и рванулся ко мне. На этот раз полные пальцы очень удобно устроились на моей шее – я захватал воздух ртом и оторвал руки от руля. Под страшное хрипение, издаваемое моим горлом, я пытался отодрать пассажира от шеи, но легче, наверное, было вручную свалить кабана.

— Как вы все меня достали! – прошипело в ухо.

А затем в лобовое стекло со всего размаху врезалось тело. Я замер, и наконец-то вдавил педаль тормоза туда, где ей было самое место.

Меня отпустили и я согнулся пополам, откашливаясь и харкая прямо на колени. Разогнуться боялся – ей-богу, этот боров меня хорошенько напугал! Но в памяти всплыли чьи-то ноги, мелькнувшие в воздухе перед ударом. Поэтому я выполз из авто и поспешил увидеть жертву аварии.

Она лежала неподалеку. Пассажир, чьей психике могли позавидовать стада Наполеонов, суетился рядом. Я облокотился на какое-то дерево (машина съехала с трассы и наличие растительности не так уж сильно удивляло) и на пару секунд углубился в обнюхивание природы. Надышавшись, я подобрался к телу.

Поплохело сразу, не размениваясь на минуты и часы.

— Слушай, я валю… - сглотнув первые слюни паники, пробормотал я.

Пассажир не реагировал – он пытался придать кровавому месиву жизнеутверждающее положение рук и ног. Поморгав, я обнаружил, что несмотря на свой безупречно алый цвет, тело дышит и даже шевелиться. А прочистив уши, понял, что еще и хрипло зовет не то маму, не то бабу Клаву из двадцать второго подъезда… Или не Клаву?..

Наконец, пассажир обернулся на меня. Глаза его были абсолютно спокойны – никакой красноты, никакого сумасшествия. Я резко пришел в себя, даже головой помотал для уверенности. Присел рядом.

— Вы врач?

— Бывший… Но не в этом дело… - он сосредоточенно пытался расстегнуть на теле кофту. И что-то явно шло не так.

Я решил не уточнять, можно ли быть «бывшим врачом», уже став им однажды, потому что дело, которое было в не том, а в этом, привлекло и меня. Я даже убрал мобильный обратно в карман – до этого руки сами извлекли его на свет божий и торопливо начали набирать номер скорой… Ну и психушки заодно.

— А в чем?

— Оно сплошное…

— Вот как? – я удивился настолько, что поспешил потрогать «сплошное тело».

Моя рука коснулась чего-то горячего. Дышащего и живого. Мягкого, как желе. Пальцы увязли в алом. Я вскрикнул и тут же прижал ладонь к груди. Осторожно отнял и уставился на пальцы. Они саднили, словно я дотронулся до раскаленной сковородки. Кожа покраснела. На среднем пальце назревал волдырь.

— Чертовщина какая-то… - пробормотал себе под нос.

После этого я поднял глаза на доктора. Бывший врач увлеченно трогал сбитую жертву и явно забыл о том, что здесь присутствует кто-то еще.

Я огляделся. Позади нас изредка гремела моторами дорога, но ни один из спешащих домой людей даже не подумал остановиться и проверить, что случилось с некой машиной, съехавшей с трассы. Мой жигуль печально озарял нас пыльными фарами и словно бы вопрошал: а не поедем ли мы домой, хозяин?

И я решился. Осторожно, чтобы меня не заметил этот психопат, стал пододвигаться к авто. Врач даже не шевельнулся. Его спина, на которой собиралась разъезжаться по швам куртка, напряженно застыла. Руки, впрочем, тоже. Я счастливо вздохнул и принялся исследовать машину и тот путь, который она проделала в свободном полете. В смысле, пока я не находился у руля.

Радости моей не было предела – как видно, не одного меня душили психически нездоровые пассажиры. «Путь, который» оказался совсем не заросшим. И выехать из него было проще, чем ткнуть пальцем себе в глаз. Или не себе. Это под настроение.

Еще раз покосившись на странно замершего психа, я занял водительское место. Нервно постучал по пальцами по стеклу.

Уезжать не хотелось. Любопытство гнало вперед. Страх пытался намекнуть, что ему хочется назад, но намеки воспринимались мной не так успешно. Так что я вылез из машины и поперся обратно.

— Может, вызвать скорую? – чувствуя себя соучастником (но никак не главным убийцей!), поинтересовался я.

Безымянный псих молчал, выставив горбящуюся спину. Выглядело это несколько неприятно – словно передо мной была восковая статуя или застывшая мумия. Ему не за собственным гробом нужно было на кладбище, а?

— Эй, батя? – позвал я. Глянул на небо. Небо имитировало черную-черную улицу черного-черного города и не хотело показывать мне свою луну. А я бы не отказался. Слишком уж темно…

Батя, между тем, не отзывался. Поэтому я стал приближаться к нему, стараясь двигаться помедленнее. Не знаю, что у него было с женой, но в прошлый раз он совсем ни за что взъярился. Сейчас еще раз бросится, и мне точно каюк.

Но батя не бросился. Он как-то неестественно вздрогнул и повалился на траву. Даже не на красное-сплошное-мягкое, а на траву. Зато красное-сплошное-мягкое резко выгнулось и встало. И посмотрело на меня прикрытыми ранее глазами. Честно – раньше там были волосы.

А теперь там были не волосы. Теперь там были глаза. Не красные. Белые. Без зрачков.

Пока я размышлял – бежать мне куда подальше или спрашивать сверх умное «кто ты?», ноги сами собой подкосились и опустили меня на травку – пялиться в зад психа, который так и не доехал до своего кладбища. Я попробовал дрыгнуть ногой. И дрыгнул! Попытался встать – не получалось.

— Чтоб мне… - пронеслось в голове и я зажмурился.

Красное-сплошное-мягкое медленно подходило ко мне. Изображало из себя не то зомби, не то еще кого зеленого… В смысле, красного. Но роль зеленого, тем не менее, у него хорошо получалась. И руки вытягивал как надо, и шатался – ну просто на пять! Это я хорошо видел, когда свои плотно зажмуренные глаза приоткрывал.

Уползти, что ли?

Оно наклонилось ко мне и уставилось на… правильно, на меня. А я улыбнулся, как дурак, и сказал:

— Здрасте!

Вежливости гостю было не занимать.

— Привет, - неожиданно хриплым голосом ответило существо. Прокуренным таким. Учитывая его девчачью фигуру, контраст был просто потрясающ. Но куда больше я охренел от того, что оно заговорило вообще. А еще я обрадовался. И даже умирать раздумал.

— Ты кто?

Да, эта шаблонная фраза вырвалась из меня прежде, чем я успел подумать.

— Я мессия, - прохрипело красное-сплошное-мягкое и потыкало меня своим пальцем.

Из-за толщины куртки я ничего не почувствовал. Мягкий палец же сложился пополам, как пластилиновый. Или как жвачный.

— Мессия, д-да? – посматривая в сторону вроде как усопшего бати, пробормотал я. А потом осекся. – Мессия?!

— Да, мессия, - вальяжно кивая согласился красный, рассматривая погнутый палец. Он дышал на меня и от его дыхания становилось ну очень жарко. Из Ада он, что ли?

— И что, Бог есть? – опасливо щупая крестик, спросил я.

Мессия посмотрел на меня так, словно я спросил неимоверную глупость, а затем уставился куда-то вдаль.

— Мне нужно увидеть Аолу.

И мне стало страшно. Так зло - нет! - обреченно, он это сказал. Тут же становилось ясно – все, кто станут на его пути, сдохнут в адовых муках. А никакого Аолу, ну совсем никакого Аолу, я не знал. Да даже не слышал о нем! Поэтому я уткнулся носом в траву и заскулил, как щенок, которого оторвали от мамки.

— Ты можешь? – неожиданно жалобно прошептал-прохрипел мессия. – Ты можешь мне помочь?

Я понял, что это и вправду девчонка. И отчаянно закивал, но не потому, что сжалился над этим пришельцем, свалившимся на лобовое стекло моей машины. Мне просто очень, удивительно сильно, захотелось жить.

Мессия выпрямилась и робко улыбнулась. На фальшиво окровавленном лице это выглядело зловеще. Я хотел было поинтересоваться, будут ли меня есть, но вспомнил о бате и пополз к нему.

— Он мертв, - оборвала мои попытки повихлять задницей мессия. – Пошли.

Я попытался выпрямиться. Получилось! Вытащил из пряжки ремня сухие травинки и огляделся, размышляя, насколько сильно привлекает меня перспектива убежать в лес. Как оказалось – меньше, чем присутствие рядом такого демона, как…

— А ваше имя… - робко поинтересовался я у мессии.

Мессия отреагировала… ну, для того поведения, что она выработала, вполне нормально. Она щелкнула зубами, прикрыла беззрачковые глаза и замерла. Не успел я обрадоваться, как она отмерла снова, и, покачивая своим амебистым мягким телом, произнесла:

— Я Дзин Яо.

В воздухе запахло востоком.

— Где нам искать Аолу? – отмахиваясь от ассоциаций, поинтересовался я.

— Я сама их найду… - прохрипела Дзин Яо. И, покачиваясь, направилась к моей машине.

Значит, Аолу – это они? Их много? Впервые слышу!

Я, наскребывая затылок, поспешил за красной мессией. Ноги с каждым шагом слушались все хуже – слишком уж… непривычным было происходящее. Наконец, я не выдержал, плюнул на все, включая отвернувшегося пришельца, и со всей дури припустил в сторону леса.

Теперь он даже не пугал, не то что пару минут назад. Зато то, что Дзин Яо осталась за спиной, напрягало раз в десять сильнее, чем факт ее присутствия просто рядом.

Долго бежать мне не дали. Перед глазами сверкнула красная молния, больно стеганула по руке, спеленала ноги. Я свалился на траву, приложился о землю всем, чем можно. Особенно носом. Лицо закололо, при вздохе в ноздрях захлюпало. Пришлось хватать воздух ртом.

Обхватившая мое тело красная жижа медленно сформировала свою верхнюю часть обратно в человека. Теперь оно выглядело более похожим на мужчину, точнее даже… на меня?

Красный сгусток приблизился к моему лицу. Я не осмеливался даже потрогать свой бедный нос – любое движение, и меня сделают еще более хладным трупом, чем батин.

Я сглотнул, ожидая чего угодно – удара, любой боли, чуть ли не смерти. Но Дзин Яо резко перестало сверлить меня своими белыми глазами и просто накинулось. На меня. На всего меня.

Совершенно внезапно я осознал, что смотрю на мир через жутко алую и прозрачную жижу. Она плотно обтянула меня, затем – впиталась. Я молчал, тяжело дыша. Потом ощупал нос – цел?! -, лицо, спешно обхлопал все туловище. Все было как обычно.

Дзин Яо исчезло.

Мысли путались. Ой, как путались мысли. Я икал и плакал, не осознавая этого. Уткнулся лицом в грязную дорогу и прикрыл глаза.

— Это ведь сон, правда? – промелькнуло напоследок.

***

Очухался я дома. Вздрогнул, отрывая голову от рук. Потер переносицу, почему-то жутко саднящую. Огляделся. Сидел я около компьютера. Похоже, на прилагающейся к нему клавиатуре и уснул. Пальцы коснулись щек. Так и есть – безболезненные, но явные отметины.

— Пили мы вчера, что ли? – прокрадываясь в соседнюю комнату, простонал я.

В гостиной на разложенном диване дружно сопели родители. Не уверен, что пьянка могла произойти в их присутствии. Так что же случилось?..

Добрел до туалета. Тошнить потянуло раньше, чем ватные руки сумели расстегнуть пряжку на так и не снятых джинсах. От унитаза отклеился минуты через четыре. Помотал головой, шепча не самые лестные отзывы в сторону пива-водки и их ядреной смеси, которая могла познакомиться как в моем желудке, так и на подходе к нему.

И тут в мою голову четко стукнуло все, что вчера произошло.

— Курили! – зло простонал я. – Ну стопудняк – курили. Уроды. Родаки убьют… И универ прогулял… Почему не разбудил-то никто? А машину куда… Твою ж мать…

Несмотря на хреновое состояние, я все-таки выполз на улицу, счастливо узрел папин жигуль на месте и вернулся домой. Идти на пары было бесполезно, поэтому я наглотался таблеток и скрылся в своей комнате.

Врубил комп, на автомате потер отпечатки клавиатуры на своей несчастной роже. Машина загудела, подавая хилые признаки жизни. Я вперил взгляд в экран. Обнаружил, что компьютер выходит из спящего режима. Монитор вздрогнул, затем продемонстрировал мне страничку из поисковой системы. Сощурив взгляд, я прочитал слово из запроса, и, мягко говоря, прифигел.

— Какое еще Аолу? – пробормотал себе под нос я. – Что за хрень?

Хрень молчала.

— Ладно.

Мне стало искренне интересно, с чего я вдруг стал искать эту фигню. Правда, в голове тут же мелькнула гениальная идея о том, что все это – случайный набор букв, выполненный моей виртуозной щекой. Даже несмотря на далекие друг от друга кнопки.

Первая страница вывела меня на какой-то оккультный сайт. Я лениво промотал страницу до конца и закрыл вкладку. Ничего внятного там так и не написали. Второй линк вел на фанатское творение, созданное на бесплатном ресурсе. Здесь букв было куда меньше, и я с интересом углубился в чтение.

Пахнуло Востоком. Отчетливо – словно кто-то принес в комнату противные палочки, которые иногда жгут в магазинах фэн-шуя. Я выпрямился, не понимая, откуда вдруг такие ароматы, но так как никого не было, снова уткнулся носом в монитор.

А текст на этом самом мониторе вещал о том, что Аолу – это кто-то, кому поклоняется очередная секта. Я хмыкнул – теперь в моем интересе остались лишь слабые нотки нейтрального человека. Вырос в православной семье, ношу крест, иногда хожу в церковь. Посещать секты меня никогда не тянуло.

Третий линк вещал о размножении Аолу. О том, как опасны эти вредные демоны, которые…

Я не выдержал и закрыл браузер. Включил негромкую музыку и пошел глотать очередную порцию таблеток.

Выйдя из комнаты, я окосел.

Потому что и на матери, и на отце сидели мелкие красные кракозябры и мерзко хихикали. Я не растерялся, честно – я смело нюхнул воздух, проверяя его на предмет куренной вчера гадости. Правда, тут же в более-менее проветрившуюся голову пришла мысль о том, что курили пацаны явно не здесь – наличии мамы с папой им явно помешало устроить вечеринку в нашей потрепанной хрущевке.

Впрочем, наличие корчащейся хрени это не объяснило.

Я жалобно хлюпнул все еще саднящим носом. Пообещал себе больше никогда-никогда в жизни не пить, не нюхать всякую гадость и учиться на одни пятерки. На последней мысли моя самоирония загнулась и я пошел напрямик.

Родители дрыхли беспробудным сном людей, которым не нужно идти ни на какую работу. Я параллельно успел им позавидовать, но кракозябры показали мне средние пальцы и я мысленно взвыл, пытаясь до них дотянуться. Вытянул руку, мазнул воздух. Твари уже переселились на шкаф.

Исполняя бодрый гимн белой горячке, я прошествовал на кухню и взял мамину любимую метлу. Вернулся в комнату.

Метла не понадобилась. Потому что мой деградирующий мозг решил исполнить финт ушами. Он сделал мои руки длинными-длинными и схватил мелких кракозябр. После чего порешил их на маленькие кусочки (руками же, естественно), сыто ими же рыгнул и втянул руки обратно.

Я икнул, схватился за голову, и убежал в коридор. Нацепил куртку, кое-как обулся и пулей, нет, в сто раз быстрее, выскочил на улицу.

Улица преобразилась. Миллионы красных хреней царили в воздухе. Они кишели. Просто кишели. Я приложился лбом к первой же стенке и послал весь мир на три самые известные буквы.

— Господи! – кусая губы, бредил я. – Это ведь не может быть правдой! Ну пусть они все сдохнут. А я больше не буду пить. Ну честно – не буду, никогда. Даже чуть-чуть. Даже самую малость. Я очень прошу – пусть их не будет. Ну пусть их не будет!!!

Мне вдруг стало очень хорошо. Я уставился в небо и счастливо улыбнулся – ко мне плыли тысячи ангелочков. Голых, правда, но меня не смущало обилие обнаженных мужиков пятилетнего возраста. Я распростер объятия, намекая на свое прекрасное расположение духа. Потом до меня дошло, что ангелочки краснеют. И что все они летят ко мне. Ко мне. Вся тысяча. Все десять тысяч.

Мне разонравились ангелочки. Тут же. Я подумал о том, как это хорошо – иметь пистолет, который разорвет этим… о, этим хреням, головы.

И у меня снова выросли руки. Я глупо хихикнул, оглянулся на верещащую ораву. Кракозябры снова стали кракозябрами. Я их всех, всех, всех, начал душить, пронзать и уничтожать.

Мои красные странные руки проходили сквозь тела мелких красных хреней. Я внезапно понял – это и есть Аолу. Не зря же я их искал. И они были виноваты во всем. В том, что папа с мамой безмятежно спят, похерив тот факт, что их сыну надо в универ. В том, что мне самому ой, как хреново. И в том, что они, твари-твари-твари-твари, уничтожают весь первозданный мир. Все-все, что я делал для них.

Я убивал, и понимал, что мне жутко нравится эта штука. Я был в полном восторге, в эйфории. Я так долго этого ждал, я так долго это хотел. Я всю свою жизнь мечтал их размазать… Чтобы люди помнили и обо мне…

***

В себя я пришел не сразу. А когда пришел, то все мое тело уже стало липким, склизким, алым. Я привычно помотал головой. Сколько раз делал это за последний день? Она у меня разболталась вся, отвалится скоро…

Ах ты блин… А почему вокруг куча трупов? Я в терминатора не играю. Я его не видел даже. Да, и при чем здесь терминатор-то?.. Вспомнил, тоже мне.

А почему я красный такой? Это ведь кровь? А, ну да. Это кровь. Моя кровь. И люди вокруг… Дохлые, что ли? Нет, живые. Шевелятся. Только странные очень. Но ладно. Я домой хочу. У меня башка трещит. Пил много. Зря пил. Не буду больше…

Все, я спать. Спокойной ночи, все-все-все. И не пейте, пожалуйста. Это очень вредно.

***

Дзин Яо сидел на облаке и смотрел вниз. Он уничтожил столько грехов, сколько смог. И ни одним больше. Никто и никогда не вспомнит о нем, никто и никогда не скажет: Дзин Яо, отбеливатель человеческих душ, когда-нибудь придет и поможет мне. Он простит мне мои грехи, потому что Господь простил и. И Дзин Яо уничтожит их. И я буду счастлив.

Дзин Яо сидел на облаке и смотрел вниз. Ему просто очень хотелось, чтобы его помнили. Чтобы знали, что есть на свете существо, которому важно, что человек очистил свою душу.

Тем, кто сейчас внизу, стало легко.

А ему никогда не станет. Потому что никто не помнит о том, что есть такое существо, как Дзин Яо.