mimi_suluguni
№45357 "Времена года"

Лето

И тем, кто живет в типовых панельных домах, тоже есть, чем похвастаться. Но Ярослав знает, что его старый кирпичный дом – самый лучший. Всё в нем необычно. Газовая колонка – вовсе не неудобство, а забавная игра, никогда не настроишь на желаемую температуру. А ванна просто огромна, не дождешься, пока наполнится, зато потом в ней можно плавать и нырять. Нет лифта? Зачем он, когда живешь на третьем этаже? Зато на подоконниках можно лежать вдвоем голова к голове и рассказывать страшные истории. И в подъезде даже в самые жаркие дни прохладно, что просто здорово в их южном жарком городке.

Одно плохо в этом замечательном доме – этим летом родители уехали в дом отдыха, оставив Ярика с бабушкой. И друзья разъехались. Только Петька остался. Еще, правда, Васька из последнего подъезда, но с ним ребята не играют, Ваське только семь, он еще маленький.

А места для игры много. Ведь есть двор. Тоже самый лучший. Идущие от каждого подъезда дорожки сходятся на кольце вокруг большого цветника. Здесь стоят лавочки, которые оккупируют бабушки, выходящие следить за своими чадами. Бабушки прячутся в тени диких груш, а Ярик с Петькой забираются на деревья и делают вид, что лакомятся плодами. А сами прислушиваются к историям, которые рассказывают на лавочке. Бывает такие, что страшнее похождений черной руки.

Но старшее поколение знает повадки детей и время от времени прерывается на осмотр деревьев. Если разведчиков замечают, то следует абсурдная команда – гулять подальше от лавочек, но со двора не уходить. И тогда остается только ретироваться в дальнюю часть двора. Где двумя длинными рядами выстроены подвалы – уж такого у обитателей новых домов точно нет. У каждой квартиры здесь своя отдельная комнатка, где навалено всё подряд – лыжи, соления, старые журналы и много другого интересного. Но всё под замком, и Ярославу с Петром ключи не доверяют. Поэтому приходится бегать по крышам подвалов, играя в догонялки.

Но в этот раз ребята замечают открытую дверь одной из клетушек. Осторожно подкравшись к двери, они заглядывают внутрь. И не видят привычного нагромождения вещей. По стенкам развешаны полки, стоит грубый деревянный стол, на котором горит черная свеча. А рядом сидит косматый седой дед, замершим взглядом уставившийся на пламя свечи.

— Йог, - авторитетно заявляет Петька, - у нас в школе парень о таких рассказывал. Он на свечу смотрит – сосредотачивается. А потом как вскочит, махнет рукой – и голой ладонью кирпич на две ровных половинки разобьет.

— Так нет же здесь кирпичей, - не верит Яр.

Старик слышит шепот и поворачивается к детям. Улыбается.

— Гости ко мне, а я и не слышу. Уж извините, о будущем спрашивал. Порадовал меня бог, сказал, не доживу до черных лет земли русской. А пока свеча горит – хотите и вы свое будущее узнать?

— Ага, какие числа на следующей неделе в "Спортлото" выпадут, - отвечает Петька нахально, чтобы скрыть, как отчаянно он робеет.

— Что в будущем раскроется – это богу виднее. Раз такой смелый, значит первым и пойдешь. Запомни: сядешь, смотри на пламя свечи. Произнеси заговор "Щедрый бог, ведомы тебе Навь, Явь и Правь. Внук твой молит о помощи. Поведай, чего ждать от будущего, чего в нем опасаться." Ну а мы мешать не будем, - старик приобнимает за плечи Ярослава и отводит его от двери. Петька же шагает внутрь. Через несколько минут он выходит бледный, но пытающийся по-прежнему показать свою независимость.

— Ерунда какая. Батька второй год Жигули обещает, а тут про Мерседесы россказни. Да еще и пистолет какой-то. Будто я Штирлицем буду, когда вырасту.

— Это дело твое, что о предсказании думать. Богу обманывать не за чем. А теперь дай и другу своему мольбу вознести. Ведь только тот бог жив, которому молятся.

— Давай, Яр, иди. Это прикольно. Ведь ты же не дрейфишь? - переключается на приятеля Петька.

Дать задний ход становится совсем невозможно. Иначе дружок осенью всем растреплет, как Ярик какой-то свечи испугался. Ярослав задерживает дыхание, как перед прыжком в воду, и входит в клеть. Скороговоркой, теряя окончания слов, читает молитву и вглядывается в пламя свечи. Оно покачивается, приковывая взор, и вдруг вспыхивает, а из середины выступает лицо. Яр пугается, подумав, что это отец вернулся из дома отдыха и сейчас отругает за шастанье по подвалам. Но потом присмотривается и понимает, что рот и глаза похожи на отцовы, а вот овал лица, прическа... И пугается еще сильнее, поняв, кто ему будет рассказывать о будущем.

Осень

В Подмосковье чувствуется приближение зимы, по ночам все покрывается инеем. А здесь, в Прибалтике, куда их взвод отправили в командировку, осень еще не собирается сдаваться, настраивая на лирический лад. Рвануть бы в самоход за местным вином, да только по прибытии их предупредили о проблемах с коренным населением. У забора части круглосуточно дежурят местные гопники с лозунгами про русских оккупантов. Здесь, в отличие от Подмосковья, солдаты спят с оружием у кроватей. Правда, какое оружие у стройбата? Выдали каждому под роспись по черенку от лопаты, отбиваться, если будет нападение.

Вот такие оккупанты – за два года службы Ярослав автомат держал только на присяге. Хоть и служит в части особого назначения. Они обслуживают по всей стране большие башенные краны. Приезжает железнодорожный состав куда-то в богом забытый уголок, местный стройбат перекидывает несколько тонн металла к стройке, а потом появляется их взвод – сборщики. И через год или раньше это место будет оккупировано каким-то очередным гражданским объектом – театром, вокзалом, цехом завода. Но это Ярослав увидит, если их пошлют разбирать кран. В этот раз капитан обещал, что командировка последняя, после нее сразу на дембель.

Сидя ночью на подоконнике в сортире казармы, Ярослав курит дукатовский "Пегас", привезенный из Москвы, смотрит в темное окно и мечтает о доме. В отличие от сидящих на одном месте в их взводе не было времени на всякие ритуалы вроде дембельских альбомов или извращений над уставным видом формы. Так что, если капитан не обманул, уже через неделю можно будет скинуть этот надоевший наряд и натянуть свою старую любимую футболку с "Металликой". Глупо, всё получилось очень глупо. Роман, прогулки при луне, заброшенная учеба, друзья-приятели, проваленные экзамены в ВУЗ. И – здравствуй, армия. Эти годы можно было провести с большей пользой. Теперь до весны надо дома куда-нибудь пристроиться на стройку, раз опыт есть, и до весны зубрить всё пропущенное в школе, а на будущий год поступать. Знать бы заранее, не потерял бы три года.

Дверь противно скрипит, и в сортир входит незнакомый мужчина в майке. Вроде офицер, но знаков различия нет, так что негоже "дедушке" перед ним вытягиваться. Незнакомец усмехается, машет рукой в сторону Яра – сиди, не отдавай честь, и пристраивается к писсуару. После тоже закуривает и смотрит на солдата.

— Что, боец, тоскуешь и оставшиеся дни считаешь?

— Так точно, - грустно тянет Ярослав.

— А ты реши для себя, что не время потерял, а опыт приобрел. Может веселее станет.

— Думаю, что переплатил я временем за опыт.

— Ну и получи его бесплатно. Просто вспомни. Навь, Явь, Правь, пламя и молитва. И можешь дать три совета себе десять лет назад. Только помни – спичка горит сорок секунд, должен уложиться.

Офицер ловким щелчком отправляет свой бычок в писсуар и уходит. А Яр остается сидеть на подоконнике и не понимает, как сам не додумался до такой простой идеи. Три совета – только как их дать так, чтобы ребенок понял? Про Светку из параллельного ему пока рано слушать. Надо сказать, что никакие увлечения не должны влиять на учебу. И с друзьями ссорить не надо, просто посоветовать уехать поступать в Москву. Только так можно от Петьки с дружками отдалиться. Что третье? Да тоже про Петьку. Развернем антиалкогольную компанию до Михаила Сергеевича.

Еще раз проговорив всё про себя, Ярослав зажигает спичку и, глядя сквозь пламя на черноту за окном, зовет Щедрого бога.

Зима

— Три миллиона – эта плата?

— Не плата. А жизнь, независимость! Ты посмотри на этот мир – ужас. А компьютер запустишь – выбирай любой. Хоть завоевывай Галактику, хоть убивай мутантов по подвалам.

Ярослав вздыхает и лезет за деньгами. Компьютер все равно надо апргейдить. Редакции уже не берут статьи, написанные в "Лексиконе", а "Ворд" на его старенькую машину не поставить. Впрочем, если сегодня торговля будет идти хорошо – можно дотянуть до конца месяца. Иначе придется опять питаться только дошираками. Но всё должно сложиться удачно, народ запуган слухами о приходе различных ДЕ-монов: деноминации, девальвации, дефолта. Поэтому все стремятся избавиться от денег. И сегодня на Митинском рынке людно. Народ слоняется от палатки к палатке, в поисках лучшего места для расставания с деньгами.

Расплатившись, Яр забирает плату и идет к своему торговому месту. Арендовать палатку было накладно, поэтому они с коллегой Юриком приезжали каждые выходные на рынок пораньше и ставили столик недалеко от входа. Место бойкое. И столик пусть и небольшой, но выбор товаров у них хороший. Да и цены, раз за палатку не отстегивают, могут держать чуть ниже, чем другие.

С Юрой они познакомились и подружились уже в НИИ. Два молодых специалиста в большой комнате. Раньше в ней сидело человек десять. Но настали новые времена – и институт опустел. Поэтому у приятелей созрел план, как поправить личный бюджет. Пока один сидел на работе и прикрывал друга, другой мотался по столице в поисках мелкого компьютерного опта. Огромная комната, опечатываемая по старой привычке на ночь, служила неплохим складом. А при продаже в розницу молодежи капала копеечка, заметно превосходящая их зарплату.

Вот так они и крутились. Без выходных и праздников. Юрка еще как-то умудрился семью завести, а Яру и познакомиться с кем-нибудь было некогда. Вечная нужда превратила его в механизм по добыче денег.

У столика стоят потенциальные покупатели, и Яр создает ажиотаж, начав толкаться и покрикивать "Хозяин, это последняя у тебя? А отдаешь почем? Ребята, брать будете? Точно? А говорят вон в той палатке покруче можно взять." Разбогатев за счет запуганных конкурентом клиентов, компаньоны остаются вдвоем.

— Коньячку хочешь, - доставая из "Аляски" плоскую бутылку, спрашивает Юра.

— Давай, - с охотой подставляет крышку от термоса Яр, - За что пьем? За удачу в нашем безнадежном деле?

— Нет, сегодня за меня. У сына день рождения.

— Вот же жизнь чертова. Ну за то, чтобы он никогда не мерз на рынке ради куска хлеба!

Коньяк вроде прогрел внутренности, по позвоночнику побежала струйка тепла. Но вместе с теплом пришли и апатия с тоской. Ярослав механически принимает деньги от покупателей и отдает товар. Фантики, фантики – не тянут эти крохи на то, чтобы называться деньгами. Разорвать бы их, пустить по ветру, а потом взять бензопилу и превратить этот рынок в ту независимость, которую расхваливал продавец. Яр трясет головой. Придумается же такое.

— Юр, пойду я еще похожу?

— Конечно, что-то ты бледный весь. Может ключи дать – в машине посидишь?

— Нет, пожалуй, мне лучше походить. На свежем воздухе скорее оклемаюсь.

Яр ходит по рядам, сталкивается плечами, вяло перебрасывается ругательствами, а сам смотрит в лица. Какие все одинаковые, озабоченные выгодой. Но не должно быть так, чтобы деньги были важней людей. Устав от хождений, пристраивается у палатки с шаурмой при входе на рынок.

— Эй, чего встал, - беспокоится восточный человек в бывшем когда-то белым фартуке поверх тулупа.

— Да вот, у огня греюсь.

— Это можно. Огонь – добрый и щедрый. Его всем хватит. А я – злой и жадный, попробуешь что-нибудь с прилавка стянуть – догоню и побью. А так стой, грейся.

Щедрый огонь. Посланник Щедрого бога, дедушки всех толкающихся здесь людей. Он должен помочь. Ярослав смотрит на огонь, в котором ярко и радостно сгорают капельки падающего жира, и губы сами начинают шептать. Не прокормит чистая наука, возьми какую-нибудь прикладную тему. Много их будет – мобильная связь, всемирная паутина, спутниковая навигация. И еще – акции МММ. Просто запомни, как появятся – занимай, сколько можешь, и бери. Но только на четыре месяца, не больше. Ровно четыре. Это важно. Лишние деньги будут, так не копи. Лучше поменяй квартиру на большую. А то и вторую купи...

— Эй, брат, ты не спи, - вырывает его из транса встревоженный крик хозяина палатки, - хочешь, кофе налью? Бесплатно.

Яр вяло машет рукой и уходит к своей торговой точке. Надо Юрке помогать, пустые мечты не помогут.

Весна

Ярослав Васильевич бросает портфель и плащ у двери и, не зажигая света, пересекает свой номер Люкса и выходит на балкон. Вдыхает воздух полной грудью – пахнет зеленью. Не заметил, как за хлопотами пролетела зима. Хорошо, что он согласился бросить всё в Москве и уехать на восток - создавать по призыву президента техноград. Пусть там он был не последним человеком, но приходилось подстраиваться под первых, а тут он – молодой и перспективный директор научного института. Когда последний раз в стране новое научное учреждение создавалось? Давно. А значит можно рассчитывать и на внимание прессы, и на современную аппаратуру, и на внедрение разработок. Такой шанс выпадает единожды, и грех от него отказываться. Жаль, Юрий Андреевич от места заместителя отказался, все же вместе начинали. Но у того жена, дети...

Да, жена, дети. Ярослав Васильевич вспоминает, как сыновья Юрия Андреевича прибегали к отцу на работу. И он сам с радостью возился с ними, помогая решать детские задачки по физике, которые сорванцам казались невероятно сложными. С каким восхищением они тогда смотрели на него. Никогда профессору не удавалось отвлечься от работы. Даже возвращаясь в холостяцкую квартиру, он наспех ужинал и обкладывался черновиками своих работ. Друзья – только Юра и приглашал иногда в гости. Несколько лет назад Ярослав решил провести отпуск на родине, навестить могилки семьи. И с грустью понял, что все, кого он помнил из детства, тоже уже на кладбище. Когда он уехал в Москву, наступили гангстерские годы, Петька из их подростковой компании сколотил банду. Звал даже обратно, хвастался. Но до нового века ни один не дожил. Была еще такая смешная девчушка, ухаживал за ней Яр в старших классах. Как же ее звали? Забыл. Страшно погибла – во время занятий здание школы рухнуло, она до последнего детей спасала, пока и на нее стена не упала. А ведь та девушка, пожалуй, единственным серьезным увлечением была. Студенческие романы оказались мимолетны, а потом с головой нырнул в науку. Когда захотел вынырнуть – не ходить же на вечера "Для тех, кому за...". Так и не сложилось. Ни друзей, ни семьи, лишь громкое имя.

Он смотрит вниз, на сквер перед гостиницей. Сходящиеся дорожки ведут к центральному кругу. На расставленных лавочках милуется молодежь. "А ведь некоторые из них через несколько лет придут в мой институт. Будут получать радость интеллектуальных свершений, а в 18:00 срываться домой – к другой радости. А я где-то ошибся в формуле своей жизни. Стоп! Круг и дорожки. Было же что-то с этим связанное. Надо только вспомнить - что."

Ярослав Васильевич бросается к столу. Как всегда – лучше думается, если оформлять проблески мысли на бумаге. Круг, расходящиеся дорожки – что это может быть. Солярный символ? Может Инь и Янь? Нет, там символ другой. Так, отодвинем листок подальше. Ну конечно! Вот здесь дом – а в противоположную сторону подвалы. И бог Солнца, Щедрый бог – вот к чему солярный символ. Ведь увидел тогда мальчишка послание. Значит может получиться. И три стихии вспомнились, которые являются основой заговора: Навь, Явь и Правь. Звонок дежурной по этажу:

— Девушка, извините за беспокойство, не могли бы ко мне в номер принести свечу и спички?

— У Вас проблемы с электричеством? Я могу прислать электрика.

— Нет-нет, всё работает. Мне нужна свеча.

— Может еще цветы и шампанское? Вы кого-то ждете?

— Поймите, это не романтическое свидание, а научный эксперимент. Я хочу проверить одну гипотезу.

— Хорошо, ждите.

Через бесконечное число кругов по комнате в дверь стучат. Горничная вносит на подносе стеариновую свечу и коробок спичек. Мельком оглядывает комнату: свалившийся на пол плащ, исчерканные бумаги на столе, сбитая прическа на голове профессора. Правду говорит, будет опыты ставить. Лишь бы гостиницу не сжег. Зато есть, о чем с подружками поболтать. Спросив, не надо ли еще чего, горничная покидает номер.

Ярослав Васильевич трет виски. Надо сконцентрироваться. Он не решится второй раз предпочесть логике разума эмоции мистики. Зажигает свечу.

— Щедрый бог, внук твой молит тебя во имя Нави, Яви и Прави послать весточку заблудшему.

Милый мой, хороший Ярик. У тебя блестящий ум, но жизнь не ограничивается поисками истины. Выслушай мои три совета. Заведи себе хобби какое-нибудь. Хоть в шахматы играй, чтобы был у тебя круг общения не только научный. Карьеру начнешь – съезди на родину, женись на той девушке, которая тебя там ждать осталась. А дети будут – каждый день выделяй хоть по часу на общение с ними. Это тебе же на пользу пойдет.

Дует на свечу – по комнате плывет приятный аромат дыма. Не узнать, дошло ли послание. Но приходит другая мысль: уже несколько месяцев в этом городе, надо бы завтра узнать, за какой клуб здесь болеют. Если ничего не изменить в прошлом, придется в настоящем учиться общаться.

Лето

А правильно поступил, что не послушал врачей. Надо было всей семьей выбраться на море. И второй раз оказался прав, что выбрал не всякие Турции-Египты, а взял путевки в дом отдыха Академии Наук на побережье Черного моря. И семье хорошо, и сам из привычной среды не выпал. Есть с кем пообсуждать последние новости науки.

Но и не обсуждать их, а предаться приятному ничегонеделанью тоже хорошо. Утром после завтрака, пока семья собиралась на пляж, Ярослав Васильевич сыграл несколько партий в билльярд в холле корпуса. И все выиграл, хоть соперники помоложе и поспортивней были. Восхищенные взгляды наблюдавших за игрой дам тешили самолюбие. Хорошо, что он в студенческие времена увлекся этой игрой. Куда бы не забрасывала научная карьера, везде он находил приятелей благодаря своему хобби. А вот сейчас он сидит под тентом – решил все же в чем-то послушаться врачей и не лезть под прямые солнечные лучи – и наблюдает, как веселится на отдыхе семья. Жена со старшей дочерью плавают в море. Шкрабики, - как он их в шутку обзывает. Школьные работники, учительницы. После института, побыв свидетелем на свадьбе своего друга Юрия и получив от НИИ квартиру, Ярослав сорвался на родину и вернулся в Москву уже семейным человеком. Выйти за него замуж Светлана согласилась сразу, а вот уйти из школы ее пришлось долго уговаривать. Но везде есть школы и дети. Теперь Светлана уже директор и лауреат разных педагогических премий. И дочь, тоже Светлана, пошла по стопам матери. А осенью собралась замуж за сына Юрия Андреевича. Так что старые друзья скоро породнятся. Сплетен в институте будет...

Сын играет в пляжный волейбол. И Ярослав любуется парнем. Мог бы достичь выдающихся результатов в спорте, но хочет заниматься наукой. Еще студент, но уже видно, что ученый из него получится. Вдумчивый и способный. Младшую же дочь академик находит взглядом не сразу. Она устроилась на крыльце корпуса и дрессирует местную дворняжку. Бросает той свою любимую игрушку – резинового клоуна, а собачка приносит ее обратно. Вроде и ребенок совсем, а тоже яркая личность – легко находит общий язык с животными, так же, как старшая дочь с людьми, а сын – с формулами.

Из погруженности в умиление талантами своих детей академика выводит легкое покашливание. Вернувшись в реальность, Ярослав Васильевич замечает стоящего рядом старика. Как все-таки седая окладистая борода всех делает похожими на Льва Толстого. Особенно если к ней добавлены нос картошкой и свободная белая рубаха. Ярослав Васильевич невольно бросает взгляд на ноги гостя, ожидая увидеть лапти. Но нет – обычные пляжные вьетнамки.

— Разрешите присесть рядом?

— Конечно, располагайтесь.

— Вы ведь, вероятно, ученый. Сразу видно, что начитанный. Хотел бы про жизнь у Вас спросить.

— Ну что ж, - так не хочется вступать в разговор, но законы вежливости требуют, - Если смогу проконсультировать – с радостью постараюсь оказаться полезным.

— Представьте, есть подросток. Он осознал, что смертен, как другие, что жизнь дается только один раз, а знаний, как жить, у него пока нет. Ну, например, вспомните себя в таком возрасте. И есть возможность послать сообщение из будущего такому испуганному мальчишке, поведать, как жить. Он будет знать, что его путь идет в будущее, и ему помогают на этом пути. Чтобы Вы сказали себе в прошлом? Но будьте кратки.

Ярослав Васильевич задумывается. Вспоминается детство, маленький пыльный двор, тот год, когда их с друзьями почему-то очень заботил вопрос, какое их ждет будущее. Давно это было. Собравшись с мыслями, он поворачивается к старику и отвечает:

— А ведь непростой вопрос. Пожалуй, я бы так сказал:

Молодой человек, у тебя прекрасный светлый ум и хорошее воспитание. Надо лишь определится с целью в жизни, а она сама покажет путь, по которому идти. И надежда, что кто-то из будущего расскажет тебе обо всех препятствиях, которые могут случиться – это глупое мальчишество. Очень неудачная мысль. Знаешь, об одном прошу: оставь ее в покое.