Паромщик
№45385 "Создатель"

Создатель

Три миллиона жизней – это плата за независимость?! Возможность сбросить с себя ответственность и усталость? Чужие грехи. Чужую боль. Натану казалось, любой имеет на это право. В конце концов, он не Иисус…

Чуть заметно моросил дождь. Мелкие капли падали на волосы и лицо. Но на поверхности луж не оставалось следов. Натан смотрел на мелкие крошки черной земли, фейрверком разлетающиеся от инструмента. Похмелившийся могильщик уже похлопывал лопатой по небольшому холму. Потом он быстро начертил на земле крест. Взял бутылку джина и побрел в свою каморку, что стояла рядом с забором. Хотелось плакать, но слез не было. Натан лишь периодически всхлипывал и смотрел в небо. Димке было всего лишь двадцать три. Страшная авария, сорок погибших. Это просто еще один шаг. Маленькое движение к концу. Натан встал и побрел домой. В свою новую квартиру. Вчера он потерял друга.

Дождь шел теперь почти всегда. И это было все равно лучше обжигающего солнца. Озоновый слой истощился практически до предела. Когда светило солнце, люди не могли выходить на улицу. Поэтому в каждом доме всегда был недельный запас еды.

Натан поскользнулся и едва не упал. Он еле шел по асфальту, усыпанному желтыми кленовыми листьями. Вдоль тротуара одноэтажные серые домики чередовались с совсем уж черными развалинами. Навстречу брел бородатый старик в капюшоне, за ним семенила невысокая женщина с фиолетовым зонтом. Вдруг откуда-то слева выскочил невысокий мужчина. Он ударил женщину по голове молотком, схватил небольшую кожаную сумочку и исчез. Просто растворился в воздухе. Еще один хамелеон.

Эту картину с небольшими вариациями Натан видел третий раз за день. Он устало прислонился к грязной шершавой бетонной стене. Несколько секунд просто не дышал. А потом ноги отказались слушаться. Натан медленно сполз на асфальт.

Во всем этом был виноват он. Конструктор и наставник этого мира, предавший свое творение. Отказавшийся от этой планеты со всеми ее проблемами и населением в три миллиона. Прошел почти месяц с того момента, как все покатилось в пропасть. Натан не мог не признать этого.

… В Школу создателей Натан попал случайно. Отец погиб в автокатастрофе – он ехал в столицу вместе со своей любовницей, когда в новую иномарку влетел автобус. Мать умерла через три месяца. Ее зарезали в темной подворотне за 100 риалов и наручный компьютер. После этого Натан попал в приют. От тех детских воспоминаний у него и сейчас мурашки по коже. Чего стоит один запах противной полусырой сырной запеканки. Ее давали на обед почти каждый день.

Через полгода Натан сбежал из интерната. Он пробирался в горы, когда его схватили торговцы телами и привезли на рынок рабов. Еще месяца три потенциальные покупатели щупали руки и ноги Натана, заглядывали ему в рот и гладили по голове. Но он, и без того хилый одиннадцатилетний мальчик, до невозможного исхудал в приюте. Кому нужен такой непотребный товар…

Лишь однажды в воротах рынка появился толстый сгорбленный монах. Нетвердой походкой он сразу подошел к Натану. К тому времени цена на мальчонку упала до тридцати риалов. Быстро расплатившись, человек в рясе заставил Натана сделать несколько глотков из небольшой зеленой флаги – горький, очень горький напиток – и повел «раба» за собой. Чем дальше они отходили от рынка, тем меньше Натан понимал происходящее. В конце концов, все вокруг просто погасло.

Очнулся Натан в какой-то комнате, где был один. Несколько стульев, стол, кровать. И десятки книг, названия которых ребенку почти ничего не говорили. Натан вышел в коридор. Повсюду в задумчивости бродили подростки в белых одеждах. Вскоре высокий мужчина средних лет выдал комплект одежды и новоприбывшему. За два последующих дня ребенок узнал, что попал в Школу создателей. Монаха, который привел его сюда, звали Моцартом. Он преподавал в школе этику и диалектику. Пожалуй, это были единственные дисциплины в этом учебном заведении. Был, правда, еще и цех для магических экспериментов. Невысокое красное здание, из окон которого постоянно шел дым. Заведовал секцией боевой маг Грумий.

Впрочем, поначалу Натану было просто запрещено туда заходить. Как говорил Моцарт, сперва парень должен уяснить суть. А суть – ни много, ни мало структура мира. Есть плачущее дерево. Оно пускает корни в пустоту, и плачет оттого, что вокруг темно. Согласно легендам, это сгусток тепла, которому хочется, чтобы вокруг было больше жизни. Поэтому дерево отрастило еще одну ветку чуть пониже остальных. На этой ветке теперь стояла школа. Магистры-ловцы - 15 специально натренированных девушек – с помощью огромных сачков ловили слезы Дерева тепла. А потом из каждой слезинки создатели творили небольшую планету, которая двигалась вокруг Дерева – оно выступало своеобразным солнцем.

Моцарт так никогда и не сказал, почему тогда на рынке он положил взгляд на щупленького рыжего мальчишку. В итоге Натану предстояло стать создателем.

Его не снабжали знаниями о существующих религиях, философиях и научных достижениях. Каждый Создатель должен был в итоге выдавать что-то новое. Зато в какой-то момент – Натан тогда подошел к повару за добавкой – он почувствовал, что может читать мысли окружающих. Еще через месяц вдруг осознал, что умеет телепортироваться из одного района школы в другой.

Чем дальше, тем больше новых возможностей чувствовал в себе Натан. Наконец, спустя два года с первого дня пребывания в Школе создателей, мальчика подвели к слезе. Прозрачный шар был очень похож на мыльный пузырь диаметром в несколько метров. Натан выбрал цвет неба и почвы. Задал среднюю температуру, давление и прочие характеристики. Потом бросил в сферу горсть пыли – так на планете появились люди. Еще горсть – и за доли секунды выросли здания, спроектированные, казалось, одними только мыслями Натана.

За три дня – вообще-то нужно было уложиться за неделю - Натан создал новую цивилизацию. Крайне миролюбивые люди, множество творческих профессий. Но эти условия принесли за собой и осложнения. Люди на Криейре (красивое название Натан, помнится, придумывал несколько ночей подряд) оказались психически неустойчивыми, подверженными депрессиям и хандре, крайне эмоциональными.

По настоящему все это сказывалось лишь сегодня…

Теперь Натан не понимал, как он справлялся с этими людьми целых пять лет. За это время сменилось несколько поколений – на самой Криейре миновало целых пять веков. Время здесь шло в разы быстрее. С самого первого дня жизни на планете для Натана был приготовлен высокий просторный замок, возвышающийся над скалами вокруг.

Теперь его миссия заключалась в постоянном контроле и советах жителям одного единственного на планете государства. Он подсказывал, какие технологии лучше развивать и что изобразить на флаге страны. Он был также и судьей. Решал самые серьезные споры. Правда, убийств на планете было не так много.

Все шло своим чередом. Пока в один прекрасный день Натану не надоела такая жизнь. Точнее, усталость накапливалась постепенно. Он все чаще представлял, как босиком бродит по берегу моря, приносит кофе любимой в постель и просто наслаждается жизнью. Не раздумывая над чужими проблемами и не растрачивая дни и ночи на разрешение противоречий. Живет жизнью обычного человека. Так же, как его лучший друг Димка – один из самых талантливых молодых ученых Криейры. Эти мысли сверлили голову. Мечты не давали покоя. Ну, бывает, ну что тут. Как будто все это компьютерная игра, глобальная стратегия, которой Натан пресытился…

Поначалу Натан стал меньше общаться с людьми Криейры, затем и вовсе проводил все больше времени в стенах Школы создателей. Часто он мечтал о том, чтобы снять с себя ответственность за судьбы миллионов людей… На эту тему он тайком разговаривал с другими создателями, но никто не знал выхода. В конце концов, у Натана просто не выдержали нервы – он в клочья разорвал свой контракт, подписанный со школой пять лет назад. И понеслось.

Сначала он попал в коричневый зал, где сидел бодрый седой старик. Он задал лишь один вопрос:

— Ты уверен? Творение погибнет, если создатель отречется от него…

Голос старца звенел в воздухе. Казалось, вопрос задает само плачущее дерево. Но Натан был уверен. Он больше не хотел примерять на себя роль судьи. И роль Бога.

Натан кивнул. Он не подумал, чем займется теперь, после того, как отказался от своей планеты. Вдруг все померло. Парень очнулся в небольшой квартире на окраине столицы. Столицы Криейры. Он стал обычным горожанином, жителем планеты, которую совсем недавно создал. Все магические способности пропали. А мир, недавно такой стройный и притягательный, стал разваливаться на глазах. Словно старая картошина, из которой уже пророс новый куст.

… Натан очнулся. Он все так же сидел на асфальте, прислонившись к стене. Но ярко светило солнце. Видно, оттого и пришел в себя – легкие ожоги уже давали о себе знать. С трудом поднявшись, бывший создатель медленно побрел к главной городской площади. Кожа горела, но не было сил идти быстрее.

Рядом с магазином какой-то юродивый громогласно вещал о конце света. А буквально перед городской ратушей переплелись друг с другом четыре покореженные машины. По ярко-зеленому газону перед публичной библиотекой ползал трехлетний малыш. Он рвал руками траву и засовывал ее в рот. Метрах в двадцати от ребенка на асфальте лежала молодая женщина. Кажется, она не дышала. Но даже после смерти ее руки тянулись в сторону малыша.

Натан пошел быстрее. Но шел он не домой. На Площади искусств лишь несколько месяцев мэрия установила большое информационное табло. Сейчас оно все было покрыто трещинами – кто-то закидал экран камнями. Но работало. Натан чуть замедлил ход. Показывали, как к северу от столицы друг за другом сошли с пути шесть железнодорожных составов. В столичной школе ученик расстрелял из автомата десятерых одноклассников и двоих учителей. В Триурском море затонула яхта известного в стране бизнесмена-владельца сети аптек. Все рушилось.

Натан пошел еще быстрее. Но в одну секунду в двух шагах от него возник хамелеон. Творец этого мира даже не успел подумать, что ничего хорошего эта встреча не предвещает. Хамелеоны работали быстро. Используя ворованные новейшие научные разработки, они могли телепортироваться на расстояние до двух километров. Так они и промышляли разбоями и грабежами. Обычно работали быстро. Но даже тут Натану не повезло.

Хамелеон резко ударил Натана по голове молотком и отчего-то захохотал. Дерзко. Как сумасшедший. Брякнув что-то о конце света, он пропал.

… Натан лежал и смотрел на солнце. Он чувствовал, что уже ничего не сможет сделать. Тем более, никак не сможет помочь этому миру. А солнце светило ярко, многообещающе. И как-то зловеще. Слишком горячий свет, слишком безжизненный. Вокруг не было почти никого – все прятались от смертельного света. Информационное табло сообщило, что директор крупнейшего в стране зоопарка порезал на мясо пятнадцать скакунов – просто потому, что, схватив коней в поле месяц назад, наездники так и не смогли их приручить.

Очень хотелось пить. Почему-то дергалась правая нога. Натан смотрел на солнце. Заверещала сирена – мимо проезхала пожарная машина. Надо же, какие-то службы еще функционируют.

Натан вспомнил слезу дерева, похожую на мыльный пузырь. Как отличалась она от той планеты, что он видит теперь. Натан в последний раз взглянул в небо, закрыл глаза. Понимая, что ничего не изменится, он все же прошептал:

— Я не Иисус. Но и ты не Дьявол. Об одном прошу: оставь ее в покое.