fantaziulo
№45399 "Треть"

ТРЕТЬ

Придирчиво оглядывая себя со всех сторон, выгибаясь так, что трещали шейные позвонки, Гуркон в сотый раз убедился: все старые тёмно-синие чешуйки заменились на новые зелёные. В голове у него уже плыли картины первого выхода из Норы и первого использования огня. Живот мальца заурчал, Гуркон начал кашлять и отплёвываться дымом. Он быстро огляделся, убедился, что его никто не застукал за этим постыдным проявлением несобранности и продолжил мечтать.

— Гуркон, ты уже покормил страусов? - мамин окрик вырвал мечтательного мальца из грёз о первом полёте.

— Нет ещё, ща сделаю!

— Давай быстрее, потом загляни к отцу, он хочет с тобой поговорить.

Повесив голову и хвост, Гуркон пошёл к тёте Варнонихе за ключами от амбара, чтобы набрать корма для страусов. Всего через два дня его перестанут называть мальцом и он сможет летать с остальными воинами за кустравами, а тут на тебе: иди, да страусов корми.

Подойдя к двери, ведущей в папин кабинет, Гуркон ритуально взрыкнул, предупреждая о своём приходе, и тут же открыл дверь, тем самым нарушив церемониальную паузу, впрочем, для близких родственников это допустимо. Дарон отложил свиток и посмотрел на сына.

— Три часа назад вернулись воины, улетавшие позавчера за птицами. Вернулись все, кроме Есмелона, - Отец немножко помолчал и продолжил, - их заметило Чудовище, и они разлетелись, стараясь его запутать. Старейшины успокаивают его жену, говоря, что Чудовища никогда до отступления холодов не охотятся потому, что, - Дарон сплюнул дымом, - потому, что хотят дать нам возможность размножиться, и обучить мальцов!

В Гурконе боролись два чувства: с одной стороны не вернулся Есмелон, которого любили все мальцы за постоянно выдумываемые им игры, и за сладкие сердцевинки кустравы, волшебным образом появляющиеся в его крыле, с другой стороны отец уже мог сплёвывать дымом, а значит его организм снова перестроился из тела м_у_ж_а в тело в_о_и_н_а - завершился процесс, повторяющийся через каждые двадцать лет.

— Я хочу, - продолжал Дарон, - чтобы ты повторил ещё раз “наставления мальцам, готовящимся стать в_о_и_н_а_м_и”.

— Дабы Чудовища не услышали тебя, стань тенью отца своего, ступай куда он ступает, говори не громче, чем он говорит, двигайся тише, чем он двигается. Выйдя из Норы отец поведёт тебя в убежище, запомни это расстояние и если окажешься один, то это минимальное расстояние на которые ты можешь приблизиться к Норе, дабы не выдать её расположения Чудовищам... - Гуркон уже сбился со счёта рассказывая одно и тоже, и чем ближе был день п_е_р_в_о_г_о__п_о_л_ё_т_а, тем чаще отец просил повторить “наставление”.

— Ты наверняка думаешь, что всё очень просто, всего лишь не надо шуметь, лезть дальше меня и всё обойдётся, так как Чудовища ещё не открыли охоту на нас. Но убийства нашего народа происходили и до открытия охоты. Кто-то случайно натыкался на жилища Чудовищ, кого-то ловили, мучили до полусмерти, а потом отпускали, а кто-то случайно пересекал границу анклава. Пойми, мне очень не хочется, чтобы ты оказался в “трети”.

Малец понимал, что хоть отец и боится за него, и всё, что он говорит - правильно, но как же надоедают даже самые правильные и мудрые слова, когда повторяются в тысячный раз.

Круг для медитации ничем особенным не отличался от кругов нарисованных в игральной комнате, разве что располагался в комнате из огнеупорного дерева. Дарон сидел в круге и попеременно выдыхал дым то из левой ноздри, то из правой, иногда задумавшись, он засыпал, что приводило к храпу и, следовательно, кольцам из дыма. Однако, мирному сну постоянно мешало что-то покашливающее и хлюпающее. Это что-то звалось Гуркон, и упорно не хотелось обучаться основам работы с энергией.

— Как же ты будешь завтра летать, если ты до сих пор не можешь концентрировать энергию в своей огненной точке? - Начал, позёвывая, Дарон, - я уж не говорю об использовании огня, если даже с дымом ты освоиться не можешь! Давай начнём заново, а ты внимательно следи, где у нас начинаются расхождения.

— Может отдохнём чуток?

— Так медитация для того и предназначена, чтобы восстанавливать силы.

— Так магические же силы, а я об обычных говорю, - начал спорить Гуркон расплетаясь из медитационной позы и с хрустом потягиваясь, - может уже пора страусов кормить?

— Ты же их кормил три часа назад.

— Ну, значит уже пора за ними убирать...

— Ладно, сделаем часовой перерыв, но учти, если не сможешь работать с дымом - старейшины завтра тебя из Норы не выпустят!

Высокий голубоваты потолок держался на множестве колонн приводя в восторг Гуркона своими немыслимыми размерами, и заставляя волноваться больше, чем присутствие семи старейшин. Малец, конечно же, знал строение Норы, но никогда не представлял себе, что Верхний зал (или по-другому: Зал Воинских Церемоний) настолько огромен. Столько открытого пространства малец ещё никогда не видел, и недоумевал, почему сюда пускают только воинов. Самое большое помещение, которое он до этого видел - игровой зал, уступал Верхнему залу, наверное раз в сто, а то и больше.

— Это последний рубеж обороны на случай если Чудовища найдут Нору, а это может произойти в любую минуту, поэтому сюда допускаются только воины, - словно прочитав мысли мальца, начал объяснять Дарон, - колонны устроены так, что могут выдержать самый сильный удар Чудовищ, но если ими заполнится весь зал, то они мгновенно обрушатся, похоронив под собой их всех и отрезав Нору от внешнего мира. А теперь расслабься, успокой свой хвост и подойди к старейшинам.

Поглядывая на колонны, которые едва могли бы обхватить все семь старейшин держась за руки, постепенно расслабился, подошёл к старейшинам и точь-в-точь, как тренировал его отец, Густав исполнил ритуал приветствия, кланяясь и выводя сложные узоры хвостом, заминка вышла лишь с выдыханием дыма ноздрями.

— Ты достоин выхода наружу, - одновременно прогудели старейшины, и только было расслабившегося мальца вновь охватило волнение, но на этот раз радостное. - Желаем тебе не попасть в “треть”. Можешь идти.

Густав, представлявший себе ритуал проверки намного более долгим, был, откровенно говоря, разочарован. Столько тренировок и медитаций, столько репетиций и заготовок ответов на самые коварные вопросы старейшин. Всё, получается, было зря? Взглянув на отца, малец понял, что для него это не было сюрпризом. Получается отец готовил сына вовсе не для удачного прохождения комиссии старейшин, а для собственного спокойствия.

Вокруг мальца запрыгали красненькие огоньки и устремились к одному из выходов. Гуркон последовал за ними. Выйдя из зала, он очутился в просторном (для него, но не для старейшин) туннеле, ведущим вверх. Огоньки освещали путь ещё примерно час, а потом надобность в них отпала, свет становился всё ярче и ярче, пока не заставил мальца остановиться и зажмуриться. В Норе никогда не было столь яркого освещения. Вскоре сзади послышались шаги отца.

— Расслабься, собери всю энергию в свою огненную точку и сдвинь эту точку максимально далеко от глаз... Теперь можешь открывать глаза. Да не бойся, хватит жмуриться, - сказал Дарон.

Гуркон осторожно открыл вначале левый глаз. Убедился, что теперь свет не страшен, и открыл второй глаз. Туннель, который казался простым, серо-грязного цвета теперь играл красками, как лучшие магические картины. Сам собой открылся рот и выпустил сизый дым удивления.

— В Норе ты пользовался сумеречным зрением, расходуя часть своей энергии на это. Именно поэтому, пока я был в состоянии м_у_ж_а и не мог пользоваться энергией, я казался тебе слепым... Гуркон!?

— А?

— Не стой, а то за сегодня ничего не успеем.

— А.., да.. иду.

Выход из туннеля был замаскирован ветками. А за ветками крылись новые потрясения: совершенно новые незнакомые запахи, ветер дующий порывами, а не вечный сквозняк, присутствовавший во всех помещениях Норы, шелестящие кроны деревьев, но самое главное - небо! Невообразимо глубокое и невероятно далёкое, неужели и он, ещё сегодня утром малец, а сейчас уже почти воин, неужели и он сможет летать среди облаков. Перед взором Гуркона поплыли магические картины, которые висели в кабинете его отца. Вот картина где Народ среди облаков празднует день светения, вот картина с легендарным Жимлионом, летящим выше облаков, на встречу солнцу, а вот картина изображавшая последнюю войну с чудовищами... Мысленно прокрутив все картины в голове, Гуркон сам начал крутиться, выискивая что-то в небе.

— Пап, а где же солнце?!

— Ещё слишком рано, он пока за деревьями прячется, - Дарон не мог не разделять радости сына, но как он не старался, улыбнуться не получалось, зато злость на чудовищ (да и на старейшин) нарастала. Сам Дарон родился в горах, в стране, тогда свободной от чудовищ, и мог видеть небо с самого своего рождения, мог спокойно смотреть на небо и не бояться, что в любой момент могут напасть чудовища.

Путь до убежища занял несколько часов, можно было бы добраться и быстрее, но Дарон то по долгу кружил вокруг одной точки, то шёл в совершенно противоположную цели сторону, то наворачивал огромные круги. В результате Гуркон едва ли помнил дорогу домой. Подойдя к убежищу отец долго принюхивался, ходил вокруг, под конец Гуркон решил, что в этот хиленький шалашик, явно по недоразумению названный убежищем, они никогда не войдут, но отец всё же решился и вошёл в шалаш.

— Можешь входить, только аккуратнее, не задень крышу.

Внутри убежища оказался земляной подпол в котором были свалены травы на все случаи жизни: и от лихорадки, и от ран, и от боли, и от зубов, и даже было немного от голода.

После убежища отец вёл сына уже относительно прямой дорогой, во всяком случае, они сделали всего парочку кругов.

— Пап.., а где здесь... можно.. в туалет?!

— Ты что, забыл “наставление”?

— Я помню, но... там что-то говорилось про коварные кустарники...

— Ясно. Вон в тех, - Дарон улыбаясь указал на ближайшие, - вполне безопасно.

— Спасибо, - произнёс Гуркон уже из них.

Вокруг чирикали птички, а Гуркон пыхтел и взрыкивал. Изо рта шёл дым, из ушей шли пальцы, помогая не слышать чириканье. Ещё раз напрягшись юный воин не рассчитал, дыма образовалось слишком много и он пошёл не в то горло. Гуркон закашлялся и начал отплёвываться дымом. Кашель не заканчивался и юный воин решив поскорее прекратить его, зажал руками рот, а огненную точку сместил изо рта в горло. Эффект не заставил себя долго ждать. Глаза полезли на лоб и через секунду, юного воина стошнило огнём и пригоревшими остатками кустравы.

— Поздравляю, с твоим первым огнём, - сказал отец и похлопал сына по спине, от чего сына стошнило огнём ещё раз.

— Я себе это немного, кхе, кхе, - кашель всё ещё не отпустил Гуркона, - немного не так представлял.

— Признаться честно, я тоже надеялся, что у тебя получится лучше чем у меня...

Гуркон минуту смотрел на отца, а потом снова закашлялся, сплёвывая огнём.

— Итак, - начал Дарон, - использовать огонь мы почти научились, теперь можно приступать к полётам... Здесь будет полегче. Расправь крылья и создай над ними разряжение а под ними - наоборот. Теперь дыхни пламенем и взлетай, только не высоко, пока не научился приземляться, высоко взлетать не рекомендую.

— В пособии по лётному делу ничего про пламя не говорилось, - начал сомневаться Гуркон.

— Ну, это.., скажем, не обязательный элемент, но во-первых: так эффектнее, а во-вторых: ты ыувствуешь как управляешь энергией, а это эмоционально помогает... Просто поверь и делай.

В небе продолжали чирикать птички. Гуркону начинало казаться, что они чирикают злорадно. Ещё раз мысленно пролистав “пособие”, он расправил крылья, сосредоточился на огненной точки и начал разрежать потоки энергии, а вместе с ней и воздуха, над крыльями и сгущать под ними.

— Пора, брат, пора, туда где за тучей белеет гора, - пробормотал Гуркон отрывок из древней легенды о вольных птицах и начал разбег, - туда, где гуляем лишь ветер... – окончание строчки утонуло в пламени извергающемся изо рта юного воина. Через секунду он понял, что не зря сомневался в необходимости пламени, так как всем известная истина: “не плюй против ветра”, работала точно так же и с пламенем, извергаемым бегущим воином. Именно поэтому извергаемое пламя, идущее изо рта вниз уже через секунду опалило ноги Гуркона и заставило, инстинктивно их поджать. Как не глупо было поджимать ноги во время бега, но именно это позволило юному воину осознать, что он уже летит. Непередаваемый восторг, счастье от первого полёта, заставило Гуркона зажмуриться от удовольствия и он, конечно же, тут же врезался в дерево. Дерево не выдержало, затрещало, и упало под юным воином.

— Тебе ещё повезло с деревом, он сломавшись забрало часть удара, а я вот учился летать в горах, - попытался успокоить сына Дарон, от чего самому сыну стало ещё обиднее за свою глупость. - Давай ещё разок.

Вторая попытка оказалась значительно удачнее. Через некоторое время Гуркон решился подняться к облакам и полетать среди них. Поднимаясь к облакам, юный воин, наконец-то, осознал насколько огромные площади были вне Норы.

Поляна, на которой Гуркон учился взлетать, была большая и сразу бросалась в глаза, а вот ни убежища, ни входа в Нору, разглядеть никак не удавалось. Высматривая их, юный воин заметил вдали дымок, идущий от озера. Гуркон решил, что это один из воинов подаёт сигнал, и полетел туда.

На поляне, вокруг костра, лежали бескрылые животные, которые по мнению старейшин уже пару веков как вымерли. При приближении юного воина, все с криком разбежались. Осталась лишь одна самка, Гуркон никогда раньше не видел таких животных, но что-то ему подсказывало, что это именно самка.

Самка замерла и не шелохнулась даже тогда, когда Гуркон поднял её левой рукой и поднёс к глазам, чтобы получше разглядеть, лишь интенсивность пульсирующей энергии исходящей от неё - усилилась.

— Поставь её на место, - раздался отчего-то испуганный голос Дарона. – прошу тебя: оставь её в покое!

— Но почему? - удивился сын. - Давай возьмём её и поймаем парочку разбежавшихся самцов. Будем разводить со страусами.

— Очень прошу тебя: аккуратно поставь её на место! Пока ты ей ничего не сделал, у нас ещё есть шанс не оказаться в “трети”.

Гуркон взглянул на перепуганного отца и медленно опустил руку с самкой на землю. Словно опомнившись, она тут же с криком убежала.

— Давай, быстрее улетаем от сюда. Скоро здесь будет много чудовищ, - произнёс отец и взлетел, подавая пример. - Лети поближе к верхушкам деревьев, больше шансов, что нас не заметят.

Дарон взял быстрый темп и Гуркон едва поспевал за ним. Юного воина снедало любопытство, что же произошло, но стремительный ветер, несущийся в лицо Гуркону, не позволял задавать вопросы.

Наконец Дарон стал снижаться и, едва замедлив свою скорость, побежал по неглубокой речушке. Оглянулся, убедился, что сын за ним следует и нырнул в едва приметную нору.

В норе оказалось значительно просторнее чем в “убежище”, но и значительно более мокро, возможно из-за протекающей поблизости речушки.

— Зачем ты полез к чудовищам, - Дарон задал вопрос сыну, как только он влез в нору.

— Каким чудовищам? Я всего лишь хотел попробовать поразводить бескрылых животных. Старейшины, кстати, говорили, что их больше не осталось, всех убили чудовища.

Отец схватился за голову и сел.

— Чему вас только учат старейшины? Ага, всех зверей истребили, а потом за нас принялись... – Дарон взглянул на сына, - Ты же читал трактаты о Войне, там же есть картины с чудовищами.

— Ну... да... С нас размером, полностью закованные в железную броню. Несколько видов: наземные с длинными палками, торчащими из головы, и без ног, летающие с несгибаемыми крыльями и летающие бескрылые, со странным кругом над головой, ещё были... - Гуркон бросил взгляд на отца и понял, что это описание отцу, почему-то, крайне не нравится.

— А рядом, видел таких же животных как сегодня?

— Видел, но они же не воевали, а, судя по картинкам, лишь убегали от... - Гуркон замолчал задумавшись.

— Дошло? - с надеждой спросил отец. - Зря я так понадеялся на старейшин в твоём образовании... очень зря. Было время, когда у чудовищ не было железный птиц и зверей. Мы слишком поздно спохватились. Вам старейшины, наверно, говорят, что это чудовища на нас напали, после того, как истребили всех зверей. Возможно, всё таки стоит говорить правду, что это мы испугались неподконтрольного роста населения чудовищ. Когда мы на них напали, их был уже миллиард. Знаешь почему перед выходом из норы желают не оказаться в “трети”? - Даркон не дожидаясь ответа продолжил, - потому что мы уничтожили треть всех людей, и люди взмолили своих богов, помочь им убить столько же нас. Их боги услышали и дали оружие, которое ты и принял за самих чудовищ. А сейчас будем ждать, пока чудовища не успокоятся и не перестанут нас искать. И да не окажимся мы в “трети”.